Завеса - Страница 7

* * *

Через несколько часов мы стояли напротив Кабильдо, где парад превращался в вечеринку.

Раньше Кабильдо был зданием городского совета, судом, музеем. После шторма там обосновалась Полиция штата Луизиана. Теперь это была штаб-квартира Коменданта Острова Дьявола, и Гуннар сидел за крошечным столиком снаружи его офиса. Его бывшие соседи, собор Св. Луи и Пресбите были уничтожены в войну, оставив Кабильдо одиноким стражником Площади Джексона.

Магия в основном огибала Площадь. Растения пережили войну, создавая великолепное зеленое местечко посреди серого Квартала. Но статуя Эндрю Джексона, героя первой Битвы при Новом Орлеане в 1815 не пережила вторую. Джексон смог дать отпор британцам. А вот с Паранормальными не справился.

Вокруг Площади и за ее воротами Военные Ночные Гуляки оставили бумажные цветы и костюмы на жаре, и сменили выпивку на воду в бутылках, привезенную продовольственной компанией, которая находилась за Зоной, это либо была благотворительность, либо они хотели прорекламировать свою продукцию людям, пришедшим повеселиться в Зону.

Мы так долго танцевали, что я безумно устала. Но это была хорошая усталость, то утомление, что забирает прочь все невзгоды. Ночь Войны была создана для единения и разгула, и мы наслаждались этим по полной, как будто наслаждений одной ночи хватит до конца года.

Мы с Таджи сидели напротив ограждения Площади, вытянув ноги.

— Умираю от голода, — сказал Гуннар, прижавшись к ограде и положив руку на живот. Тела и пот размазали половину краски на его руках, превратив фигуры и пейзаж в мутные полосы.

Он изучающе посмотрел на тележку, с которой продавали кусочки непонятного мяса на шпажках. От гриля шел запах поджаренных болотных существ.

— Нет, — сказала я.

— А что, если я и тебя уговорю? — спросил Гуннар, пихая меня носком ботинка.

— Я в свое время поела сомнительного мяса, — сказала я. — И не хочу об этом вспоминать.

Во время войны времена были тяжелее, даже ФАЧС с трудом находило еду в Новом Орлеане. Война на территории Америки была сложной в политическом плане, почти неделю федералы собирались с тем, чтобы дать отпор вторгнувшимся Паранормальным. То время, пока ФАЧС собиралось с силами, мы делали все, что могли, чтобы выжить. И если это означало нутрию на ужин, ну так что же.

— Наш маленький падальщик, — сказала Таджи, похлопав меня по руке. — А знаешь, что сейчас было бы неплохо для всех нас?

— Бутылка хорошего старого скотча? — предположил Гуннар.

— И это тоже, — согласилась Таджи. — Но я думаю о старом добром яка мейн.

Яка мейн — еще одно особое блюдо Нового Орлеана, которое изменилось за время войны, но на вкус было гораздо лучше жареного болотного жителя. По идее блюдо состояло из горячего бульона, лапши, вареных яиц и зеленого лука. Теперь в нем были бульонные кубики и яичный порошок. Не совсем то же самое, но все еще не плохо, если удавалось его отыскать.

Мы бы могли побродить по более людным районам, найти того, кто продавал суп с грузовика. Но у меня не был сил что-либо искать.

Я зевнула, широко раскрыв рот.

— Слабачка, — поддразнил Гуннар.

— Каюсь. Думаю, мне пора домой. Кто хочет отнести меня в магазин?

— Меня еще ждет небольшая вечеринка, — сказала Таджи. — Но даже если бы и не ждала, я бы все равно никуда тебя не понесла.

Я посмотрела на Гуннара, который покачал головой.

— Ты не беспомощная дамочка. Выручай себя сама.

С этим не поспоришь.

— В таком случае, друзья мои, я покину вас. Потащу свои старые усталые кости в магазин, — я протянула Гуннару руку. — Помоги мне хотя бы встать.

Таджи прищелкнула языком.

— Она всегда так драматична, когда устает.

— Знаю. Ей двадцать четыре, а ведет себя, будто ей восемьдесят четыре.

— Некоторым моим покупателям восемьдесят четыре, — указала я. — И я живее, по крайней мере, некоторых из них.

Гуннар протянул обе руки, помогая мне подняться на ноги.

Таджи тоже встала. Она выглядела немного виноватой, и я в какой-то мере ждала, что она сдастся и пойдет со мной.

Но прежде, чем она заговорила, над нами нависла тень. Мы посмотрели вверх. Тень принадлежала хорошо сложенному мужчине. Он был темнокожим, глаза были карими и веселыми, под узкими бровями. Он был обнажен по пояс, футболка была засунута в один из больших карманов. На его шикарной широкой груди была черная татуировка со словами, написанными готическим шрифтом: «ТРУДИСЬ УПОРНЕЙ, ИГРАЙ ЖЁСТЧЕ».

Не могу не согласится.

— Привет, — сказал он с улыбкой.

— Привет, — ответили все трое одновременно. Мы все затаили надежду.

Мужчина широко улыбнулся, обнажая белые зубы, но улыбка предназначалась лишь Таджи. Он положил руку на грудь.

— Я Уилл Бёрк, — сказал он, затем указал большим пальцем на банду, которая заиграла живую версию «Tipitina». — Но все зовут меня Бёрком. Не потанцуешь со мной?

— Ой, ну, я… — Таджи посмотрела на меня, приподняв брови в очевидной надежде.

— Забудь про меня, — сказала я с улыбкой. — Я как раз собиралась уходить. Магазин зовет меня.

Бёрк щелкнул пальцами, указав на меня.

— Так и знал, что видел тебя раньше. Ты управляешь «Королевскими Рядами»?

— Да, — Марриот был всего лишь в нескольких кварталах, и солдаты, живущие там, часто закупались в магазине, так что я знала многих агентов в лицо. Но Бёрк знакомым не казался. — Ты туда заходил?

— Один раз. Я в городе недолго. Я из КБЦ Материальной части. Только перевелся, — он улыбнулся. — Слышал, что у тебя лучший магазин в Квартале.